Нарьяна вындер
31 октября 2003 (142)
Ирина ХАНЗЕРОВА

Вайгач: от Хэсея до ГУЛАГа

То звезды надо мной, То солнца красный мяч,
И жизнь моя, как остров, коротка.
Мы встретимся сотовой на острове ВАЙГАЧ,
Где виден материк издалека...

Александр Городницкий

Остров Вайгач - территория таинственности, туманная земля, зона ветров, как ее называли голландские мореплаватели, считавшие себя первооткрывателями этого самого загадочного острова "Молочного" (Ледовитого) океана.

Даже само название острова, по мнению голландских и английских исследователей, происходит от слова "waaygoct", что в переводе означает страшные ветры или "waaiengat" - врата ветров. Немцы же считают, что слово Вайгач происхоцффнпщсе "weihen", что в переводе значит свет или просвет.

Именно сильный северный ветер, страшное течение и огромные волны поразили воображение первых европейцев, когда 7 веков назад голландское парусное судно впервые прибило к загадочному, ранее неведомому, материку.

"Этот остров, окруженный со всех сторон кипящим океаном, своими черными острыми скалами, торчащими из бездны, более напоминал ад на земле, чем спасительную бухту для уставших от многомесячной борьбы с океаном пилигримов".

По мнению европейцев, эти острова были необитаемы, "лишь громогласное рычание невидимых зверей, доносящееся из черной бездны, служило подтверждением тому, что они в этом аду были не одни".

И даже тогда Вайгач и окружающие его небольшие острова были обитаемы. Тысячелетия эта территория считалась священной для древ-несамодийских племен.

Здесь, на Вайгаче, располагались главные святилища "югры и само-яди". Количество идолов и жертвенных мест поражало воображение путешественников, волей судьбы заброшенных на эту суровую землю.

Вот как вспоминает свою первую встречу с островитянами сэр Уильям Рэндольф:

"Наш корабль бросил якорь у одного из небольших островов в 7 лигах севернее туманного материка. Скалистая земля сплошь была покрыта туманом. Он перемещался и кипел, поэтому нам с трудом удалось разглядеть то, что ожидало нас впереди. Около пятисот ужасных изваяний из дерева и камня, представляющие собой человеческие изображения, вымазанные кровью, имеющие устрашающий вид, встретили нас на плато.

По сообщениям, которые доходили до нас ранее, на этих островах жило дикое племя самоедов. Рассказывали, что есть у них тут пещера, существующая для общения с их мрачными богами, в коею они и сбрасывают тела заблудших на остров путешественников.

Они страшно не любят чужих, очень враждебны и опасны, так как хорошо стреляют из луков и способны поразить цель с большого расстояния. Кроме того, перемещаются совершенно бесшумно и могут появиться незаметно в любой точке своего главного острова.

В чем мы не преминули убедиться почти сразу.

Самоеды, одетые в странные платья, сшитые, видимо, из шкур, появились из тумана. Сколько их было, сказать никто не мог: туман скрывал от нас все пространство на расстоянии 1 лиги. Но по тому, как они стояли, держа перед собой огромные луки и выставив вперед длинные колья, мы поняли: вперед нам пути нет. Молчаливые призраки самоедских воинов растворились в тумане так же быстро, как и появились, только наши шлюпки отошли от их берега. Эти таинственные воины были так же неподвижны и нереальны, как и недавно увиденные нами идолы".

Записки судового журнала, сделанные сэром Уильямом Рэндольфом 1 августа 1557 года.

Группа голландских моряков, побывавшая на Вайгаче, столкнулась с представителями особой группы древних самодийцев, кастой воинов-хранителей святилища Хэх Сей (в исследованиях более позднего периода этот священный памятник ненецкой культуры записан как ХЭСЕИ, означающий в переводе с ненецкого СЕРДЦЕ БОГА). Именно сюда, к священному провалу, окруженному сотнями деревянных и каменных изваяний, стремились северные народы Сибири, Приуральских и Зауральских тундр, сюда они везли свои жертвоприношения, веря в то, что им удастся достучаться до "Сердца Верховного Бога". А он-то уж не оставит людей без своей божественной защиты.

Касту самодийских воинов-охранников, к сожалению, можно назвать исчезнувшей навсегда. Доподлинно известно, что среди восьмисот казненных за нападение на Пустозерск самоедов были и воины-хранители Хэх Сея. Так же, как упомянутые в китайских летописях воины-маргеты (родственники древних самодийцев), они навсегда исчезли с лица земли и не смогли защитить многие святилища Вайгача от уничтожения.

Большинство памятников древней языческой культуры народа оказались утраченными.

Сегодня этот загадочный остров продолжает хранить свои тайны в глубинах пещер и подводных гротов. Только для тех, кто приходит сюда с добрыми намерениями, Вайгач становится "Островом жизни", для всех же остальных, чужих, жестоких или жадных он навсегда остается Вай Хабць (это и есть истинное звучание названия острова). В переводе с ненецкого - ОСТРОВ СТРАШНОЙ ГИБЕЛИ (земля смерти).

ВАЙГАЧ - ЗОНА СМЕРТИ

В начале 30-х годов прошлого века Вайгач, действительно, становится территорией смерти для сотен заключенных, осужденных по политическим статьям и объявленных "врагами народа". Хотя тогдашние ОГПУшники, выбиравшие место для ГУЛАГа, даже и не подозревали о том, какую смысловую нагрузку несет в себе само название острова. Он был выбран местом заключения лишь потому, что был изолирован от Большой земли, побег оттуда был невозможен, а значит, сюда можно было отправлять самых опасных, политически неблагонадежных. Кроме этого еще в 20-е годы на острове были обнаружены залежи медной руды, а Страна Советов в те годы очень нуждалась в этом металле, так как он входил в состав многих сплавов, используемых в оборонной промышленности.

В 29-м году на свет были вытащены разработки и исследования ученых-гидрографов и геологов, которые еще в царское время обнаружили на территории заполярных тундр залежи угля, медной и железной руды, нефти и флюоритов. Север нужно было осваивать любой ценой.

И именно в тридцатом году, когда первому национальному образованию на территории молодой Советской Республики (Ненецкому округу) исполнился год, Москва принимает решение использовать для этих целей заключенных. Но, как говорится, для такого мудреного дела простой вор-домушник или медвежатник с мокрушником не годятся, нужны были кадры знающие, образованные и ученые. И пошла гулять "красная доктрина" по городам и весям нашего тогдашнего многострадального государства, то тут, то там высвечивая "врагов народа по профессиональному признаку".

Когда в Нарьян-Маре открыли морской порт, первыми пассажирами первых судов, прибывших по морю через Соловки, были заключенные. Сотни и сотни людей были отправлены этапами на Воркуту (тогда это была территория Ненецкого округа) для строительства узкоколеек, разработки угольных шахт, рубки леса для строительства бараков в том же Варнеке или Хабарове, здесь был организован перевалочный пункт с небольшой тюрьмой, где заключенные ждали отправки на Вайгач.

Кто-то, может быть, засомневается и скажет: "При чем тут "профессиональный принцип?" Но подумайте, вывод напрашивается сам собой: в 1931 году, когда началось строительство шахт и топографическое исследование поверхности острова, сюда привозят из Москвы, Питера и Киева - Павла Виттенбурга (профессора геологии с мировым именем), вместе с ним в списках врагов народа оказываются картограф Бух (имя неизвестно), топограф Переплетчиков, инженер-строитель Ливанов, геолог, исследователь залежей воркутинского угля, специалист по разработке полезных ископаемых шахтовым методом - Флеров, а также первооткрыватель Амдерминских флюоритных месторождений - Преображенский. Как сложилась судьба этих людей, где они похоронены: в затопленных ли шахтах на прииске Раздельном, в братских ли могилах на мысе Цинковом или Долгом - сегодня нам никто не скажет. В архивах ОГПУ сохранились лишь заключения о смерти геологов Флерова и Преображенского, датированные 1935 годом.

Наш округ в 30-40-е годы был частью единой системы ГУЛАГа, созданной руководством страны для организации социалистического строительства. Воркутлаг, Хабарове, Усть-Кара, Хальмер-Ю, Вайгач, Нарьян-Мар -это лишь малый список пунктов, которые в эти годы играли роль гаечек и винтиков для работы огромной и страшной мясорубки, называемой "ГУЛАГом".

В эти же годы подобные лагеря начи нают строить по всему Северу. Долганская писательница Огдо Аксенова так рассказывала об этом страшном периоде в жизни своего народа: "Репрессии обрушились на наш народ в 34-м году. Пастухов начали осуждать по всякому недоразумению. Даже утрата одного оленя могла привести человека в Таймырский ГУЛАГ. Чем же была вызвана такая жестокость? Оказалось, причиной арестов стал вновь строящийся Норильский металлургический комбинат, рядом с которым, к несчастью, проходили родовые кочевья и охотничьи угодья долган. Новый гигант советской индустрии задыхался без транспорта. Строительство железной дороги затягивалось. Выход нашли - оленьи упряжки.

В то время, когда таймырские оленеводы возили лес и стройматериалы, заключенные Вайгачского лагеря добывали в шахтах медную руду и цинк. Эта непосильная работа многим стоила жизни. Труднее всего приходилось людям немолодым, так как работа на рудниках была организована в три смены. Известный киноактер и режиссер Вацлав Дворжецкий, осужденный на 10 лет за антисоветскую пропаганду, два из них отсидел на Вайгаче. "Я тогда был молод и, наверное, здоров, поэтому все, что происходило на острове, меня очень живо интересовало. Сама моя отправка на Вайгач была связана с очень странной историей. Моим следователем по делу "ГОЛ" в Бутырке был Штольц, пожилой и очень болезненный мужчина. Он очень старался, выбивая из меня признательные показания, а потом исчез... Каково же было мое удивление, когда при погрузке нас на судно "Силур", я увидел того же Штольца. Он пожал плечами и отвел взгляд. Теперь он был таким же, как я, как мы все тут. Мы прибыли на остров в августе 31 -го. Нас сразу определили по бригадам. Работа в шахтах не для слабых. Тут целиком приходилось надеяться только на себя, конвой в шахту не придет и не поможет. Здесь мы все одинаковые - "враги народа". Я встретил здесь на Вайгаче много удивительных и интеллигентных людей: инженеров, учителей, врачей, поэтов и даже актеров. Мы жили своей, лагерной, жизнью, но там за вышкой наблюдения была и другая жизнь. С ней я столкнулся впервые осенью 31-го. Я увидел самоедов. Сидят себе вокруг только что убитого ими оленя. У каждого - длинный узкий нож. Едят сырое мясо, отрезают кусочки у самых своих зубов быстро- быстро. Потом я видел их в своих, сшитых из шкур морского зайца, лодках. Удивляюсь до сих пор их меткости. Ни одной зря пущенной пули, каждая -в цель. А одежда у них какая необычная! Когда я приехал в Москву, я козырял перед знакомыми и родственниками словечками "хорей, нарты, совик, малица, пимы, лип- ты, чумы, паницы", а они с восхищением спрашивали у меня, что это такое. И я начинал рассказывать о ненцах, о том, как мы, заключенные, спасали в полярную ночь ледокол "Малыгин", ездили на промысел через "ропаки" - подвижные торосы, как наткнулись на белого медведя, а он потом пришел следом за нами в поселок. Я видел это. Я пережил это. Я остался жив".

Выдержки из документальной повести Вацлава Дворжецкого "Пути больших этапов"

Лагерь на Вайгаче закрыли в конце тридцатых. Шахты на Цинковом и Раздельном затопило морской водой уже в 36-м году, поэтому из-за невозможности продолжать работу шахты пришлось закрыть. К 40-му году почти все заключенные были вывезены с Вайгача. Но даже сейчас, по прошествии 60 лет, ВАЙГАЧ-ЛАГЕРНЫЙ продолжает хранить свои мрачные тайны. Недалеко от Варнека до сих пор сохранились остовы лагерных бараков, к штольням, уходящим в прошлое, протянуты рельсы, кое-где недалеко от рудника лежат ржавые, но еще целые вагонетки. На сильном вайгач-ском ветре скрипят обрывки колючей проволоки.

Все это обрывки памяти нашей недавней истории. Истории, которую невозможно забыть.

Как ни трагично это звучит, но имена большинства мучеников Вайгачского ГУЛАГа так и остались тайной за семью печатями. Никто не знает, сколько их погибло на Вайгаче, сколько было потоплено вместе с грузовыми баржами при транспортировке на материк в годы войны, сколько их, безымянных, навечно осталось на главном острове Вай Хабць, что в переводе с ненецкого значит - СТРАШНАЯ СМЕРТЬ.

Ирина ХАНЗЕРОВА Фотографии - из фондов окружного музея. 1932 год