Пресса Архангельской области
 


Версия для распечатки  
  

Правда Севера
31 августа 2006 (158)
Надежда ШИЛОВА.

Околдованные Кенозерьем

В августе Кенозерский национальный парк отметил сразу два события: 15-летие своего существования и 10-летие российско-норвежского сотрудничества в сфере реставрации памятников деревянного зодчества. Сейчас парк имеет поддержку федерального и областного бюджетов, ищет пути пополнения своей казны за счет развития туризма, в реализации проектов здесь заинтересован ряд европейских стран. А тогда, 10 лет назад, в голодный перестроечный 96-й год только благодаря помощи Норвегии Кенозерью удалось сохранить объем реставрационных работ, а самое главное - людей.

Главный фактор - человек

Вместе с норвежской делегацией мы пять дней и ночей путешествуем по Плесецкому и Каргопольскому секторам Кенозерского национального парка. Никольская часовня в деревне Вершинино - первый объект, отреставрированный в рамках российско-норвежского сотрудничества. Небо (подкупольное пространство) расписано в православных традициях, внизу - иконы и заветные платочки, принесенные людьми от разных напастей. "А у вас, в Норвегии, есть такие заветы?" - спрашивает у гостей хранительница часовни, дочь священника Пелагея Ножкина. Нет, в Норвегии такого нет, там есть только сбор пожертвований, поясняют гости.

Одним из условий реставрации на норвежские деньги Никольской часовни было участие в работах местного населения. "Нам, воспитанным советской школой реставрации, это было тогда не совсем понятно, - вспоминает директор Кенозерского парка Елена Шатковская. - Да, у нас была высокопрофессиональная научная школа, но изолированная в своих ведомственных подходах, не предполагающая участия местного населения". Сегодня, как подчеркивает директор, "местное население в парке - это главное действующее лицо в охране культурного наследия".

- Наверное, мы бы когда-нибудь и сами пришли к этому, но хорошо, что благодаря Норвегии осознали это вовремя. Люди стали понимать выгоду от участия в процессе сохранения памятников. Стабильность, устойчивость территории - только в сохранении главного фактора - человека, - считает Шатковская.

Сегодня парк является главным работодателем в Кенозерье. И это - не только местные плотники, участвующие в процессе реставрации, не только хранительницы часовен и мастера народных промыслов. Несколько сотен людей задействованы в обслуживании прибывающих сюда делегаций и туристов. Местные жители предоставляют гостям свои дома с простым, но опрятным деревенским убранством. Нам даже предложили тюфяки и подушки, наполненные сеном и хмелем. Сладко спится на хмельной подушке! А какой вкус у свежайшей ухи, сваренной для тебя тут же на костре! Молоко, сметана, творог - все свое, деревенское, за обе щеки уплетаемое гостями. А вечером - в баньку! Знатно натопят ее хозяева, да еще и волноваться будут: где вы там разгулялись? Баня стынет!

Все это - пусть небольшой, но реальный заработок. Кроме того, стимул к развитию местного сельского хозяйства, и самое важное - сохранение жизни в удаленных от райцентра деревнях. Оживает маленькая деревушка Зехново: здесь реконструируются два больших дома для принятия туристов. А объекты, которые могут заинтересовать гостей, тут существуют с незапятных времен: часовня Иоанна Богослова XVII века (ее местные бабушки не дали увезти в Малые Корелы), старинный поклонный крест и огромная - руками не обхватить! - "священная" сосна... А рядом, в деревне Тырышкино, часовня - "крест" Успения Пресвятой Богородицы, за свои миниатюрные размеры получившая в народе название: "полтора священника". Это самая маленькая часовня в России.

Первые шаги по развитию инфраструктуры сделаны в Вершинине (кафе-гостиная, визит-центр) и деревне Морщихинская (еще один визит-центр и гостиница "Рыбацкая изба", сохранившая местный колорит, но уже оснащенная таким благом цивилизации, как душ). Однако поток туристов - не ахти: шесть тысяч человек в год. Главная проблема, как и во всей России, - дороги. Путешествие в Каргопольский сектор по большей части пути сопровождается пылищей и вдруг - странными участками асфальта, неожиданно появляющимися и также загадочно заканчивающимися. Мои спутники выдвинули версию, что эти участки строили раньше совхозы-миллионеры - каждый для себя.

Тревожные "шутки" о новых русских

Кипит реставрационная работа в деревне Филипповская: русские и норвежцы здесь возрождают уникальный памятник XVIII-XIX веков - Почезерский храмовый комплекс, так называемую "тройку", где соединены между собой колокольня, "теплая" (зимняя) и "холодная" (летняя) церкви. Только вот жителей в деревне Филипповская больше нет: недавно умер последний. Грустные размышления - как толчок к разговору: кто и на какие средства будет поддерживать этот и другие памятники после реставрации? По словам архитектора-реставратора высшей категории Ирины Семеновой (Москва), есть три федеральные программы: этнографических музеев (сейчас на утверждении), "Русский Север" и "Русский Юг". "Проблема реализации программы на севере - отсутствие жителей, на юге, наоборот, - массированные постройки везде", - отмечает Семенова. В рамках "Русского Севера" выделены 4 миллиона 800 тысяч рублей именно на комплекс в Филипповской, однако в целом - это не решение проблемы.

- Сейчас студенты технических вузов помогают в фиксации уходящей информации (разрушающихся памятников), все это складывается на сервер и, если мы доживем до лучших времен... - размышляет замначальника управления культурного наследия, художественного образования и науки Федерального агентства по культуре и кинематографии РФ Ирина Смирнова.

По мнению Смирновой, в России появилась прослойка людей, уставших жить в мегаполисах, которым нужно пространство, вертолетные площадки и т. д., и эти люди могли бы одновременно заняться восстановлением памятников.

- "А если памятник помешает вертолетной площадке?

- У нас достаточно большие просторы, - парирует Ирина Михайловна. Она считает, что "все зависит от общей культуры", что наши бизнесмены, путешествующие по Европе, наблюдают, как частными лицами там сохраняются памятники XIII-XVI веков... К Смирновой тут же подступили с вопросами норвежцы: а есть ли в России федеральные законы, на основе которых можно осуществлять контроль за памятниками в частных владениях? Да, законы есть, но практики мало, и не очень хорошая эта практика...

В данном случае речь не шла конкретно о Кенозерье, но тревожная тенденция коснулась и здешних мест. Странная телеграмма из Москвы, из высших эшелонов власти: доказать целесообразность существования парка... Позже мне объяснили, что кто-то просто в чем-то не разобрался. Дескать, все это - "шутка". Шутка?!! А может быть, все-таки русская традиция: сначала наломать дров, а потом разбираться, "кто виноват" и "что делать"? Кстати, одна из крупнейших российских компаний уже пыталась купить один из самых заповедных кусочков Кенозерья - остров Медвежий.

Есть некоторые идеи и у норвежцев по поводу прихода в парк "новых русских". В частности, заведующий проектами BIOFORSK (Институт сельскохозяйственных и экологических исследований) Бьерн Францен предложил сдавать в аренду крупным предприятиям целые деревни. "Можно было бы восстановить много зданий, местное население зарабатывало бы разумно, а парк получал бы доходы на реализацию других направлений своей деятельности", - уверен Францен. Звучит красиво, однако по поводу "общей культуры" русского бизнеса вопросы остаются.

"Бог сохранил этот край от шума вертолетов"

После всех споров и разговоров на "кордоне лесника" для нас готовили шикарный ужин: на костре дымилась ароматная уха. Но прежде, чем приступить к трапезе, было решено провести "Кенозерское многоборье" - состязание между российской и норвежской командами. Пока участники соревновались в меткости метания валенок, собирания шишек на скорость и прыжках в мешках, я разговорилась с одним из гостей - советником по энергетике и экологии посольства Норвегии в России Яном Томпсоном.

Ян не только отлично владеет русским языком - он тесно связан с нашей страной. Сам Томпсон - не коренной норвежец. Он родился в Швеции, откуда его семья была вынуждена уехать в 1944 году: отец Яна работал против немцев. Около тридцати лет назад он впервые оказался на русской земле. "Во времена Брежнева я работал советником по торговле нашего посольства в Москве, - вспоминает Томпсон. - Затем в 1989 году, будучи уже генеральным директором управления международных связей Министерства охраны окружающей среды Норвегии, стоял у истоков сотрудничества моей страны и России". В должности гендиректора Ян пробыл до 1996 года.

- 90-е годы - это, конечно, было трудное время. Сейчас Россия восстановилась экономически и политически. Понимаешь, что это - сильная держава, - говорит советник.

- А что вы чувствуете здесь, в Кенозерье?

- Сильную любовь к природе, культурным памятникам и уважение местных жителей и сотрудников парка, которые вложили очень много сил в создание того, что здесь есть.

- А Норвегия вложила сюда свои деньги. В отличие от многих других стран, которые реализуют проекты в России за счет средств международных организаций и фондов, ваша страна вкладывает свои ресурсы. Как же вы объясняете своим налогоплательщикам: почему их деньги идут на реставрацию памятников в далекой России?

- Люди в Норвегии прекрасно понимают, что у нас - общее наследство, и мы хотим сотрудничать с соседями на севере в области культуры и охраны окружающей среды, а это - самые благородные сферы. Кроме того, я думаю, что если нам удается создать благородные отношения в этих областях, то это поможет в других направлениях сотрудничества.

- Например, каких?

- В самых разных. У нас очень тесные связи и в общечеловеческом плане, и в политическом. Сейчас отношения между Норвегией и Россией лучше чем когда-либо. Активно развивается торговля. Мы надеемся, что будем работать с Россией в плане освоения месторождений на шельфе - не только Штокмана, но и других. Самый важный фактор: русские и норвежцы умеют сотрудничать друг с другом. Они как бы находятся на одном человеческом уровне и, как сказал Владимир Путин, никто не задирает нос. И это на самом деле так. Видимо, потому, что мы и вы - северяне.

- Ваше мнение по поводу передачи памятников в частные руки?

- Может быть, это хорошая идея. Но я надеюсь, что речь не идет об уникальных памятниках - они все-таки должны оставаться в руках государства. А если взять среднего типа, обыкновенные памятники, те, которые государство вряд ли сможет восстановить и содержать, то в данном случае это, возможно, было бы неплохим выходом.

- В Норвегии есть подобные примеры?

- Да, бывает, что богатые люди имеют дома исторической ценности. Это разрешается, но есть ограничения на использование и контроль государства. Но мне, например, очень не нравится идея, что богатые люди будут прилетать сюда на своих вертолетах и разрушать покой. Бог сохранил этот край от такого шума. К сожалению, в Норвегии появились очень богатые люди, которые шумят над нашими головами.

- А отсутствие в парке мобильной связи для вас, наверное, большой минус?

- Для меня лично это большой плюс. А все вместе: отсутствие мобильной связи, самолетов, вертолетов и Интернета - огромный плюс! Все это есть и в Москве, и в Норвегии. А здесь - чистота, покой, отсутствие цивилизации. Мне лично это очень нравится.

- На ваш взгляд, каковы перспективы развития туризма в Кенозерье?

- В свое время я работал в ассоциации пешего туризма и в качестве генсекретаря приезжал сюда, рассказывал об экологическом туризме, о нашем опыте. Сейчас - да, перспективы появились. Инфраструктура в Кенозерье простая, но качественная. Это, наверное, самое важное, поэтому люди, которые сюда приезжают, видят: здесь - уникальное место.

- Поедет сюда иностранный турист?

- Смотря, что это за турист. Для туриста категории "люкс" имеющейся инфраструктуры, конечно, недостаточно. А для туристов, которые больше заинтересованы в посещении культурных памятников, вполне приемлемо. Возможно, нужно расширить объем, в частности, увеличить количество мест проживания, питания. Но самая большая для иностранного туриста проблема здесь - огромные расстояния и дороги, - отметил Ян Томпсон.

Не перетягивать канат

Мое интервью с Томпсоном было прервано громкими криками: русские и норвежцы состязались в перетягивании каната. Ян не удержался, тоже включился в игру. Однако ни одной из команд не удалось перетянуть канат на свою сторону. Победила, как говорится, дружба. Так и в рамках десятилетнего сотрудничества между его участниками порой возникают споры и разногласия, начиная с технологии реставрационных работ и заканчивая дискуссией о проектах, в которые прежде всего нужно вкладывать деньги. Кто перетянет канат?

22 августа нынешнего года на Кенозерье состоялось торжественное открытие очередного объекта совместной реставрации: памятника гидротехники XIX века Левусозерской плотины и мельницы. Но мало кто знает, сколько сил и терпения понадобилось Елене Шатковской, чтобы убедить старшего советника директората по культурному наследию Министерства окружающей среды Норвегии Дага Мюклебуста профинансировать восстановление именно этого объекта.

Сейчас же Даг говорит: это было верное решение. Норвежцы органично вошли в жизнь парка. И не только потому, что, как и мы, они любят северную природу, красоту древних часовен и жаркую баньку. Наверное, все-таки решающим моментом стало то, что гости сами взяли в руки топоры. Так, например, Ханс Сундсвален. Там, у себя на родине он - мэр муниципалитета Саухэрад, второй срок у власти, местные социал-демократы хотят выдвинуть его кандидатуру еще и на третий. А здесь, в Кенозерье, он - просто плотник-реставратор, с ностальгией вспоминающий, как с местными мастерами обменивались древними секретами деревянного зодчества и как впервые опробывали современную технологию лифтинга - оборудование, которое позволяет производить замену различных мест сруба при его минимальной переборке.

Не все приезжающие в Кенозерье норвежцы знают русский язык, но самый главный тост - "За парк!" - выучил уже каждый из них. И знают норвежцы, что по местной традиции за парк пьют стоя и до дна.

Надежда ШИЛОВА.

Фото автора.

P.S. В числе участников юбилейных мероприятий в Кенозерье значились: заместитель главы администрации Архангельской области Михаил Ситкин, заместители председателя областного Собрания депутатов Елена Вторыгина и Александр Поликарпов, но никто из них не нашел времени приехать в парк. Единственным представителем региональной власти был председатель областного комитета по культуре Андрей Фомин. Для сравнения: с норвежской стороны, среди прочих, было более десятка представителей Министерства окружающей среды Норвегии. Так кому же больше нужно Кенозерье? И смогут ли наши чиновники сделать что-либо, если вдруг снова кто-то в Москве, не разобравшись, поставит вопрос о целесообразности существования парка?



Правда Севера:
Свежий номер
Архив номеров
Об издании
Контакты
Реклама



Издания Архангельской области:

Правда Северо-Запада
МК в Архангельске




Авангард
АиФ в Архангельске
Архангельск
Архангельская лесная газета
Архангельская субботняя газета
Архангельский епархиальный вестник
Бизнес-класс
Бумажник
Важский край
Ваш личный доктор
Ведомости Поморья
Вельск-инфо
Вельские вести
Вести Архангельской области
Вестник космодрома
Вечерний Котлас
Вечерняя Урдома
Вилегодская газета
Витрина 42х40
Волна
Выбор народа
Горожанин
Голос рабочего
Графоман
Губернский лабиринт
Двина (лит. жур.)
Двиноважье
Двинская правда
Добрый вечер, Архангельск!
Единый Мир
Жизнь за всю неделю
Заря
Звезда
Звездочка
Земляки
Знамя
Знамя труда
Известия НАО
Инфопроспект
Каргополье
Коношские ведомости
Коношский курьер
Корабел
Коряжемский муниципальный вестник
Котласский бумажник
Красноборская газета
Курьер Беломорья
Лесной регион
Лесные новости
Ломоносовец
Маяк
Медик Севера
Мирный град
МК-Север
Моряк Севера
Моряна
Наш темп
Независимый взгляд
Новодвинский рабочий
Нэрм Юн
Онега
Пилигрим
Пинежье
Плесецкие новости
Полезная газета Cевера
Поморский курьер
Правда Севера
Пульс города
Российская Газета
Рыбак Севера
Рубежъ
Север
Северный комсомолец
Северная корреспонденция
Северная магистраль
Северная широта
Северный рабочий
СМ. вестник
Смольный Буян
Троицкий проспект
Трудовая Коряжма
У Белого моря
Устьянский край
Устьянские Вести
Холмогорская жизнь
Частная Газета
Защита прав граждан
Вельская неделя